Слава Богу, получилось на Пасху в этом году съездить в Питер. Путешествие обернулось не только множеством ярких впечатлений от нашей чудесной северной столицы. Удалось еще найти для себя ответ на некоторые вопросы, что не оставляли в покое.

Найти не столько логически, сколь по непосредственному впечатлению сердца. Почувствовать. Обыкновенно такое возможно лишь если ты географически пребываешь в месте, как-то с вопросом связанном. А уж Петербург связан. Самым непосредственным образом.

Памятник Петру, ночь на Пасху 2016.

Один из вопросов, которые меня мучили до поездки, был о царе Петре I. Несколько лет назад ведь была в информационное русское пространство вброшена такая идея, что будто бы его… подменили. Во цвете лет. Когда он предпринимал свое первое путешествие заграницу.

Коварные западные недруги вроде как воспользовались тем, что путешествие было неофициальное. По ходу его русский царь не открывал о себе, кто есть он такой. И вот они, де, его не то заточили, не то убили. А нам подсунули вместо него загримированный суррогат – шпиона, провокатора, диверсанта… Жесть! — как нынче молодежь любит выражаться.

То есть утверждают, будто произошло по классической схеме романа Марка Твена «Принц и нищий». Только в реальной жизни. Да еще и не по случайности вовсе – по злому умыслу. По заговору западных недоброжелателей России.

Идея быстро набрала популярность. По крайней мере в околонаучных кругах. Оно и неудивительно. Давно замечено – всякая скандальная идея сразу же резонирует. Только недолго держится. Впрочем, если не устают финансировать, так и долго держаться будет.

Заявленьице: вместо царя Петра Первого был какой-то… Штирлиц наоборот. Этакое сказать – это примерно как Лютер в свое время выдал памфлет под названием: «Христос был рожден евреем»! Четыре века назад этакое заявить был полный скандал (см. книгу Дмитрия Логинова «Конец четырехвекового заблуждения человечества о Христе»)! Лютер потом и сам открестился от своего памфлета, в запале полемики с папой писанного, а вот легковерное человечество – до сих пор…

В случае с царем удивительно не то, что поверили поклонники одиозных академиков. Удивительно, что некоторые вполне вменяемые, уважаемые всеми русские патриоты – тоже поверили.

Хоть очевидно, что информационный вброс про Петра весьма напоминает неплохо спланированный удар в информационной войне. Если русский народ поверит, что Петр был подменен, так ведь и практически вся дальнейшая история русской монархии будет в его сознании дискредитирована. Расчет врага очевиден: оплюй вторую династию – и возникновение третьей династии, святыми старцами предрекаемой, не совершится или, по крайней мере, затормозится.

В придачу еще и больше Романовых будет оплеван сам народ русский: не смог отличить подкидыша от реального русского царя и разоблачить подмену!

Ага, конечно! Русские ведь «тупые», «ленивые». Не напрягутся даже и царя своего реального вспомнить и отличить от подкидыша! Ну так — они вон и первую-то династию откуда-то из-за моря себе призвали. От иноземцев. Ведь своего-то порядка русского в русской земле нет и – подразумевается русофобами, байки подобные сочиняющими, – не может быть!

И веры, де, на Руси тоже не было нормальной. Также из-за моря ввозили, только из-за другого. И быстренько отказались, де, ради подкидной веры от своей природной духовности…

Вот в эти две последние байки ядовитые русофобские, — слава Богу, нынче хоть уже не столь ничтоже сумняшеся веруем, как в советские да и в предсоветские годы было! Спасибо книгам по Русской Северной Традиции – разгипнотизировали, хоть немного, русский народ. Однако почему-то все еще продолжают некоторые доверчиво играть с шулерами в того же ПОДКИДНОГО дурака по иным вопросам…

Как можно противостать попытке наглого гипноза со стороны шулеров? Да просто мобилизовав здравый смысл: прикинем — а подкидыш и шпион может сделать русскому народу и государству что-либо доброе и великое?

Что город Санкт-Петербург задумал и построил царь Петр, поднял его из ничего и возвел практически ни на чем (не то что на песке — на болотах!) – в этом никто не сомневается. Как чистый лист Петра творенье. Факт отрицать невозможно. И состоялся город. И до сих пор стоит. И сколько лет служил славной столицей русской.

Но спорят: надо ли было? А многого ли от сего града проку? Да может это как раз и была диверсия — растрата народных денег и сил строителей?

Так вот, могу констатировать после путешествия моего: вовсе не остается впечатления типа «не надо было». Напротив, четкое ощущение: нужен был, есть и будет град сей святой Руси! Своими святыми храмами, например. И не только.

В Питере чувствуется реальное дыхание моря… и – русская власть над ним! Вот именно Петр – постановкой тут города – сделал это очень и очень спорное в его времена море РУССКИМ.

И город сам очень русский. Просто воплощает он особую сторону русскости.

Русскость не полна без того, чтобы чувствовалось ее влияния на весь окружающий мир. Духовное, то есть определяющее, между прочим, влияние.

Вот Петр и подчеркнул это. Окно растворил в Европу. С наличниками на скандинавский манер – так ведь это, чтоб им хоть немного понятней было, что ветер с востока шепчет. Чтобы не затворялся запад от нас опасливо в чопорной ограниченности своей, как в раковине.

Из этого русского окна шел, идет и будет идти благотворный ветер. Веянье православия в том числе, между прочим.

Западная Европа проветривается. Медленно и с переменным успехом, но все же верно.

Тогда как без Петра в ней не было бы ощутимого веяния Русского духа. Без града Петрова там было бы — хоть топор вешай! Там до сих пор, может быть, свирепствовали бы топор и костер инквизиции, например.

Не буду вдаваться, впрочем. Есть и без меня добросовестно пишущие по этому вопросу во всех деталях. То есть по вопросу о том, кто вправду на кого тут повлиял больше.

Толково на эту тему есть у Андрея Воронцова, историка и аналитика. Ему, наверное, кровь помогает гипнозам не подпадать (не даром эта фамилия поминается в Степенной книге). Исследователь обращает внимание здравым смыслом предъявленные аргументы-факты, а не на легкомысленные памфлеты. Цитирую статью Воронцова про царя Петра Первого:

«Его иноземные друзья вовсе не грезили о великой России, как грезил он, более того, если бы он публично сообщил о своих будущих планах, его бы ещё смолоду отравили (вот это могло бы быть – в отличие от фантастической подмены – случаями отравлений просто кишит история запада… И.Ч.) во время знаменитой поездки по Европе. Там думали: они помогают готовить России нового Лжедмитрия, а к ним приехал умный соглядатай.

Нам говорят: Пётр презирал русский народ. А чего же он тогда радовался любой победе русского оружия? И, ликуя, приговаривал: «Можем, можем бить шведа!»? И медали чеканил: «Небываемое бывает!» Почему, если он был такой западник и якобы враг Православия, своим духовным покровителем он считал святого благоверного князя Александра Невского, отразившего западную экспансию, и явно находил промыслительным совпадение, что бил он шведов в тех же местах, что и князь Александр?

И если он был столь невежествен в русской истории, как утверждают порой, отчего при взятии Дерпта (Юрьева) он вдруг вспомнил, что это «праотеческий город», то есть основанный киевскими князьями?

Перед нами человек, «западничество» для которого было не целью, а исключительно средством. Разве сегодня мы таким представляем себе западника?

Западник, в нашем понимании, это прежде всего тот, кто служит государственным интересам Запада. А Пётр вводил западную одежду и обычаи вовсе не для того, чтобы поступаться исконными национальными интересами. Пример с Юрьевым тому яркое подтверждение…

Наконец, почему в нашей историографии укрепилась точка зрения, что Пётр употреблял в своих указах и других документах слово «Бог» исключительно как фигуру речи? Дескать, не сочеталось его мнимое боголюбие с кровожадностью. Но его боголюбие не было мнимым, просто оно было иным, чем у его отца, Алексея Михайловича (подпавшего влиянию горе-патриарха Никона, который своего царя потом предал – И.Ч.)…

Победа в Северной войне над тогдашней европейской сверхдержавой Швецией, создание регулярной русской армии и флота, их боевой опыт сделали Россию одним из сильнейших государств в Европе. Московия превратилась в Российскую империю, став в международных отношениях на уровень Священной Римской империи германской нации, на уровень царицы морей Великобритании с ее огромными колониями, не говоря уж о Франции, Голландии, Испании.

После Полтавской победы Пётр смог перейти к имперской политике, цель которой была расширить и упрочить влияние России не только в соседних, но и в отдалённых землях. Победой над Швецией Россия обязана реформам Петра Первого, проведённым до начала войны.

Пётр добился того, что, — по словам французского посланника в России Кампредона: При малейшей демонстрации его флота, при первом движении его войск ни шведская, ни датская, ни прусская, ни польская корона не осмелятся ни сделать враждебного ему движения, ни шевельнуть с места свои войска, как о том бывала речь при прежних обстоятельствах.

Я полагаю, что наиболее точно о роли Петра в деле создания империи сказал русский историк С.М.Соловьёв: Народ собрался в дорогу; ждали вождя. Вождь появился. Этим вождём был Пётр Великий, который, по выражению Пушкина, на троне был работником» (Андрей ВОРОНЦОВ, Рождение империи, Русский дом, 11, 2011).

Кто-то, прочитав это, скажет: вот, расхвалили до небес этого Петра. А ведь он, между прочим, например и… блудил. И с людьми обращался грубо, когда напьется. И бороды боярам ножницами собственноручно стриг! И длиннополые кафтаны запрещал. И — шапки высокие боярские! А вместо всего такого пропагандировал курение табака – вреднейшую привычку нерусскую. Разве ж этого всего не было? Если уж пошел разговор о фактах, так и справедливо будет все факты к рассмотрению брать!

Отвечу: а кто бы спорил? Да, этот русский царь был, что называется, не подарок. Отнюдь! Идиотизм типа борьбы с бородами — место имел. Как и многое другое такого рода. Зачем вот, например, понадобилось Петру в 1708 году вычеркивать из русской азбуки букву «ангел»?

И все же даже в недобрых своих делах Петр мог быть орудием Промысла. По крайней мере — в половине из таковых. Ибо как-то вот за «всешутейными» выходками Петра (так называл их сам Петр) – замялась, потеряла остроту распря между старообрядцами (которые были правы) и никонианами (которые были виноваты в расколе духовном на Руси).

Никониане точно имели поддержку Запада. Московский патриархат стал ко временам Петра никонианским насквозь. Московские патриархи реально проливали кровь староверов[1], отказывающихся принять еретическую реформу Никона. (При патриархе Иоасафе II вышла книга против старообрядцев «Жезл правления, наказания и казнения». Патриарх Питирим вообще был соратник Никона. Патриарх Иоаким добился разрешения применять к твердым в старой вере пытку и казнь, а сам усугубил раскол, переменив древний чин литургии, данный св. Василием Великим. Стефан же Яворский и вовсе – до покаяния [искреннего ли?] – был католиком и открыто учился у иезуитов!) Можно сказать, шло дело к созданию доморощенной инквизиции… А тут Петр возьми, да и упраздни патриаршество (грех? да! но иногда клин клином вышибают и -×-=+). Да еще и столицу из Москвы – где тогда никонианство свирепствовало – перенес в Питер, то есть на чистый лист. Как чистый лист Петра творенье…

А в новой столице своим «всешутейшим и сумасброднейшим собором»[2] и брадоборчеством начал отвлекать понемногу общественность от «манечки» нагнетания напряженности между сторонниками и противниками старого обряда. Ожесточение как-то постепенно сошло на нет, или хотя бы почти на нет.

И тогда Петр Первый – первым из царей – начал со старообрядцами ДОГОВАРИВАТЬСЯ. Лично поехал к ним на Выг – в тогдашнюю духовную столицу старообрядчества на окраине империи. Выслушал глав ревнителей древлего благочестия внимательно, вник в их позицию. В итоге тут же запретил пытки и казни к старообрядцам применять, сколь бы те ни упорствовали. И даже эти самые бороды – коих у других не терпел – старообрядцам носить дозволил. Но и двойным обложил налогом (что не помешало старообрядцам стать богатейшими на Руси купцами).

Поделиться с друзьями в соцсетях: