© Лада Виольева

В час кончины священника о. Алексея Мечева на столике возле его кровати нашли короткую рукопись, написанную его почерком и подписанную единственно буквой «А».

Она являла собой «Надгробное Слово» о некоем, также, «А».

То есть, умирая, о. Мечев написал о себе самом надгробную речь. Дело, что называется, из ряда вон и однако — согласно повелению Божию сотворенное.

Все знавшие о. Алексея близко согласны были, что — по Велению именно. Поскольку глазами собственными десятилетия видели, что никаких иных действий, чем только по воле Свыше, сей пастырь не совершал.

Этакое из ряда вон ПОСЛУШАНИЕ не могло не привлечь внимания о. Павла Флоренского. Другие о. постарались, напротив, как бы и не заметить. Ведь «неудобно» как-то: вдруг сам о себе покойник — да надгробную речь?!

Но не таков был о. Павел. Чем и показал свою праведность. Его звала ТАЙНА: как и почему оказалось можно (и даже нужно!) чтоб сотворилось вот и даже ТАКОЕ аж исключение из правил?

И о. Павел предпринял, можно сказать, расследование. Коего результаты он отразил в статье «Рассуждения на случай кончины о. Алексея Мечева».

Ее нестрогий конспект вы можете видеть ниже.

Конечно, сделан такой не с целью просто пересказать. А с целью провести параллели.

Флоренский выявил ключевые моменты в надгробной речи о себе Мечева. И вот я обращаю внимание: а ведь они являют собой как раз… те тайные вехи (пять) именно, о которых веду я речь в заключительном разделе моей настоящей книги.

© Алена Селиванова

«Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» (1Кор. 3;16)

***

Ты — вольно веющий Борей,

А тела храм — в тайге избушка…

Застыли сны души морей —

Окаменевшею ракушкой.

Стену каленых кирпичей

Проткнула лапкою лягушка…

Вздыманья внутренних морей —

Окаменевшая ракушка.

Открылся Путь, расплавив жизнь…

…Слезой — Жемчужина на длани…

И память отшумевших тризн —

Окаменевшее страданье.

© Лада Виольева

Что такое вселенная?

Волхв древних руссов ответил бы: это малая сварга.

Наш современник бы удивился: Какая же она тебе МАЛАЯ?! Несметный простор галактик… метагалактики… Да, может быть это все и сварганено (сотворено), а не само собою возникло. Так что сварга-то она сварга, но не лучше ли было бы о ней говорить: ВЕЛИКАЯ?

Великая Сварга

— Великая тоже есть, — отвечал бы волхв. — Но эта Сварга располагается ВОВНЕ уже Мирового Яйца, не внутри него. Внутрь поместится только малая.

— Как то есть? Вся эта бесконечность пространства-времени… помещается внутрь?!

— Вполне. Потому что только внутри твоего сознания единый поток бытия разделился на: я и мир (на я и не-я). То есть бесконечность-то эта не столько пространства-времени, сколь ограниченности твоего восприятия.

© Алена Селиванова

Опытные паломники мне рассказывали: если до паломничества мучают бесы тебя прилогами разными — страхование (навязывают бояться чего-либо), уныние — то во время поклонения святыням обителей расточаются козни вражеские. И не возвращаются уже после.

Вот и у меня перед поездкой в Новгород было ощущение, словно две ледяные и вместе с тем горячие плиты легли на душу — как бы на грудь и спину. Молилась, на мгновенье сверкал просвет между плитами, на миг выходила из-под их тяжести. А потом плиты смыкались снова…
Долго не понимала, что это за состояние, и для чего это происходит. Как искать выход. И в чем соль, что нужно осознать, для чего эта ситуация дана…

Примечание Дмитрия Логинова: Да, это вид страхования от бесов, подобный коему описали некоторые старцы. Бесы пытаются представить выносимое невыносимым и тем смутить. будучи воплощен ты вынужден воспринять единое течение бытия двойственно: разделенным на я и мир. Тогда как бесплотные духи ангельские — говорит гиперборейская философия — видят все и во всем течением Единого Бога. На воплощенную душу давят как бы две плиты тяжкие: я и мир. Мир и я по определению не идеальны, поскольку они — огрызки (того самого Яблока, которое в раю до вкушения было целым). Бес внушает: мир=тюрьма, ты=преступник. Сиречь утрирует. Мир и я не столь плохи, но бесы давят на подсознание, что и родит ощущенье двух сдавливающих плит. Конец примечания Д.Л.

© Алёна Селиванова

Ботанический сад находится примерно в четырех километрах от поселка. К нему ведет проселочная дорога через лес. И мы решили поехать туда на велосипедах. Как в детстве…
Взяли велики в аренду, попробовали — вспомнятся ли навыки езды. И покатили через лес…
Дорога наполовину по камням, постоянно подпрыгиваешь на камнях, это совсем не то, что лететь на велике в детстве за родной деревней по укатанной глине…
Земля здесь — камень, чуть присыпанный тоненьким слоем  почвы. И на камнях — лес…
В одном месте дорога пошла под уклон, и я полетела на велике с горки — как в детстве. Захватил восторг от  свободы полета — крепче держать руль — и лететь… Почувствовать миг — и быть в нем.
И так и пролетела — по камням как по воздуху.
На обочине черника, сыроежки, лисички… За деревьями мелькает Белое море…
Оставили велики у входа в Ботанический сад, купили билеты и пошли по  сосновой аллее.
Если посмотреть с горки вниз — там  дорожка к озеру. На верху горки — дача архимандрита, построенная в 19 веке и сохранившаяся до нашего времени.

Здесь особый микроклимат, это место защищено от ветров — мир, тишина и покой. Здесь недалеко от полярного круга — цветут лилии, розы, жасмин. Отблеск райского сада…
А у дорожки к озеру — колодец. И старинный погреб, сложенный из камней — похожий на домик хоббита.

Когда стояла у колодца — вспомнила о встрече самарянки Фотинии со Христом у колодца.
Фотиния — свет встретила Свет во свете… Душа обрела Жениха истинного — у колодца, глубины, в которой отражается Небо… Дева — Матерь даровала светлой душе встречу с Сыном.
И так отчетливо чувствовалось присутствие Ее в этом саду, отблеске рая небесного…
Шла по горке вверх к даче архимандрита — и вспоминалось прочитанное о Павле Флоренском, который работал здесь в заключении.
Почему, как случилось то, что остров под знаком Солнца захватили мучители и устроили здесь ад на земле?
Человек может превратить место с уникальным микроклиматом — в отблеск рая, и может —  в место мучений.  Здесь Тайна сердца человеческого, избирающего — слышать Бога, отвергая себя, или поставить на первое место себя и затворить вход Богу… Как сказал Достоевский —  «дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей».
В чем внутренние причины того, что произошло? Почему оказалась возможна революция, захват власти большевиками, торжество материализма, гонения на Церковь?
Что искупали страдавшие здесь в заключении  священномученики?
Может быть, грехи власти духовной. Когда непосредственная связь с Богом, непосредственное чувство сыновства Небесному Отцу оборачивалось гордыней, замкнутостью на себе и вседозволенностью. Свобода в Боге оборачивалась «свободой» лишь для себя, тиранией. И опять все возвращалось на круги своя — «я» и «другие», и если «другие» не подчиняются «мне», на них нужно надавить, прогнуть под себя и заставить палкой идти в «рай»…

© Егор Александров

Ключевым моментом в богословии РСТ, его смысловым стержнем, является учение о Великом Триглаве, или учение о Духе Едином. Это краеугольный камень, положенный в основу богословия РСТ, его смысловая глубина. При освоении и понимании учения исследователю открывается возможность получить ответы на многие вопросы истории, философии, религии и современной действительности.
Небольшое по объёму, выверенное в понятиях и смыслах учение о Духе Едином не является научным трактатом, оно передаётся в сокровенности от учителя к ученику на протяжении двадцати четырёх тысячелетий.
Очевидно, что это учение не могло быть инициировано только земными умами, даже самыми выдающими, оно передано на Землю как Весть от Творца сознанием, которое видело и видит наш мир с позиции наблюдения, находящейся не в нашем мире. Через окно нашего дома мы можем увидеть только часть окружающего мира, но никак не сможем увидеть, как выглядит дом снаружи.

© Алена Селиванова

…Я си­дела на по­вален­ной бе­резе, смот­ре­ла на кос­тер и на не­бо. Это ок­ра­ина ле­са. За спи­ной — лес, впе­реди — по­ле. Я за­была обо всем че­лове­чес­ком, лич­ном, все уш­ло. Мир ос­та­новил­ся, и «я» ос­та­нови­лось. Мир и я бы­ли в точ­ке Ноль. Имен­но в этом все де­ло. И нас­та­ла ти­шина… Все за­мер­ло. Как в апок­ри­фическом еван­ге­лии о Рож­дес­тве Сы­на Бо­жия: «И я, И­осиф, шел и не дви­гал­ся. И пос­мотрел на воз­дух, и уви­дел, что воз­дух не­под­ви­жен, пос­мотрел на не­бес­ный свод и уви­дел, что он ос­та­новил­ся…»

© Анна Ясная 04.11.2023

Как-то само собой так сложилось, что выдалось на днях у меня совершенно свободное время. У детей начались каникулы, они от радости бегали целый день во дворе, муж уехал на три дня по делам в другой город. И я осталась дома, можно сказать, в совершенном одиночестве.

Это такая редкость для меня – уединение, что я тут же решила все драгоценное время посвятить Богу.

И стала настраивается на моего духовного отца Николая. Конечно же, сразу почувствовала его присутствие и это ощущение ослабило всё накопившееся внутреннее напряжение и захотелось плакать от радости.

В состоянии между сном и бодрствованием я мысленно беседовала с батюшкой, как бы писала письмо, но словно это пишет мне отец Николай, рассказывая о Душе. Так я письмо «дописала» внутри, уснула и забыла…

Но, на следующее утро пришло огромное осознание!

Оно… о смерти.

Вместе с осознанием пришло сильное желание дорисовать картину, которую рисую уже год или больше и никак не могу закончить.

Но тут все сложилось одно к одному, словно фигурки пазла. И я все отчетливо увидела. И увиденное властно погрузило меня в работу над картиной. Кроме ощущения полета счастья, я вообще ничего не чувствовала. Работала весь день, но ни усталости, ни голода… один восторг.

Счастье это ощущалось не как обычно – по-другому. Оно было как данность, как совершенно естественное. Иначе и быть не может.

В полной безмятежности, просторно и легко. И было еще что-то, что очень сложно передать словами, будто я пишу картину не сама, а Кто-то незримый быстро и уверенно водит моей рукой.

«Лия Свободы» холст, темпера

© Алена Селиванова

Сейчас читала Нисаргадатту Махараджа, и не могу удержаться, чтобы не привести его гениальное изречение:

«Мудрость говорит, что меня нет.

Любовь говорит, что я есть.

Между ними течет моя жизнь…

Мы — блики Солнца…»