© Фрагменты из второй главы книги «Кем никогда не был Пушкин», Северина Сталь, июль 2017

«4 мая был я принят в масоны»,- записывает Поэт в своем Дневнике в 1821 году. Ложа, в которую якобы вступил поэт, называлась «Овидий». (А в дневнике Вознесенского, слышал я от питерских поэтов, было написано: такого-то числа был я принят в братство гуманоидных поэтов галактики Млечный Путь. Из Пушкинской записи раздувают слона лишь те, кто не понимает, чем отличается дневник поэта от, скажем, оного участкового инспектора. — примечание Дмитрия Логинова.) Точнее — Овидий №25, что, в общем, известно. Почему Овидий? Потому что Овидий Назон тоже был выслан, о чем также известно. Но кто назвал эту одиозную ложу «Овидием»? Существует предположение исследователей, что название придумал… сам Пушкин.

А уж «№25» ей присвоила «материнская» Ложа «Астрея», находившаяся в Петербурге, и в которую несколькими годами ранее якобы рвался вступить Поэт, но ему якобы не оказали доверия и в масоны не приняли. Правда, документов, подтверждающих сей факт, не нашлось, но — почему не предположить?! А написал об этом «предположении» В.И. Сахаров без ссылки на источник: «… попытка юноши вступить в сентябре 1818 года в петербургскую ложу «Трех добродетелей», организацию насквозь политизированную, контролировавшуюся заговорщиками-декабристами <…> по не ясным пока причинам была неудачной». А может Поэта с Великим мастером «Великой ложи Астрея» перепутали — с графом В.В. Мусиным-Пушкиным-Брюс (шутка)? Или с неким Павлом Пушкиным, полковником — членом ложи «Соединенных Друзей» (1818 — 1819)?

Нет, ну правда — зачем Ложе «Астрея» называть свой кишиневский филиал «Овидием»? Из-за ссыльного Пушкина? Может, не зря Поэт — опальный тогда — помянул опального Назона Овидия в кишиневском стихотворении «Чаадаеву»? Только при чем в ней эпитет «пустынный»? Октавиан Август сослал Овидия в причерноморский город Томы (ныне румынская Констанца), и он — совсем не пустыня.. Да и «соседом» его можно назвать с натяжкой — почитай, 400 верст до него от Кишинева.. Вот и думай сиди — что к чему?!

«Члены этой ложи действовали на удивление открыто»,- пишет некий сетевой автор. Не знаю, каких именно членов он имеет в виду, но Пушкин, и впрямь, не таит своего «вступления» в ложу… хотя масонский орден, вроде бы, организация тайная, и внесение такой записи в Дневник, который случайно может оказаться в посторонних руках, является нарушением устава!

Попробуем, насколько возможно, разобраться с «масонством» Поэта. Пойдем по пути наименьшего сопротивления, а именно — по пути уже пройденному рядом специалистов, имевших доступ к архивам, связанным с историей масонства в России: Щеголевым, Кульманом, Семевским, Соколовской, Дубровиным, Башиловым, Сахаровым… А собрал и процитировал добытые специалистами сведения некто Б.Т. (ближе неизвестен), который, в свою очередь, позаимствовал основной материал у Щеголева Павла Елисеевича.Цитаты:

«Кишиневская ложа «Овидий» была учреждена 7 июля 1821 года Протоколом от 17 сентября 1821 года. Великая Ложа «Астрея», удовлетворяя просьбу, с которой к ней обратилась группа лиц во главе с П. С. Пущиным (однофамильцем лицеиста и друга Пушкина и «основателем» ложи «Овидий» — Северина Сталь). «Астрея» даровала конституцию новой ложе, открывшейся в Кишиневе, в Бессарабии, под названием «Овидий», и назначила ей номер «25». А 20 января 1822 года Великая Ложа «Астрея» известила Великую провинциальную ложу, что учредила новую ложу в Кишиневе под названием Овидий» (Н. Кульман,  «К истории масонства в России», с. 348.)

Итак, от Кульмана мы имеем:

7 июля 1821 — Кишиневская Ложа «Овидий №25» была учреждена; но только через два месяца,

17 сентября 1821 — Великой Ложей «Астрея» был подписан протокол об учреждении Ложи «Овидий» и дарована ей конституция;

9 декабря 1821 — «ложа была закрыта»,- пишет пушкинистка Т.Г. Зенгер-Цявловская, но… несмотря на ее закрытие,

20 января 1822 — Великая Ложа «Астрея» извещает новую Ложу «Овидий» о её… открытии. Наконец,

1 августа 1822 года Александр I подписывает рескрипт «О запрещении тайных обществ и масонских лож» в России*.

Пушкину же каким-то образом удается вступить в ложу аж 4 мая 1821!

Один из исследователей, задавшийся тем же вопросом опережающего вступления Пушкина в еще не инсталлированную ложу, нашел такое объяснение: «Пушкин был принят в то время, когда [генерал] Пущин, выражаясь современным языком, комплектовал будущую ложу». Чудесная версия! Ай, да Пушкин! Ай, да хват! Жаль только, что   непредвзятые исследователи масонских архивов пишут: «Материалов, подтверждающих прием в кишиневскую ложу А. С. Пушкина, генерала М. Ф. Орлова и майора К. А. Охотникова, не обнаружено». Эти два офицера, видимо, и есть те потенциальные «члены, действующие на удивление открыто».

Но вот что пишет Олег Платонов в книге «Терновый венец России. Тайная история масонства 1731-1996»: Работа масонских организаций велась в строгой тайне. За нарушение дисциплины многие члены масонских лож подвергались процедуре радиирования (исключения) с обязательством соблюдать тайну под страхом смерти. 

Прием новых членов осуществлялся очень разборчиво, искали их исключительно в среде себе подобных ненавистников исторической России, лишенных русского национального самосознания. Определенному члену ложи поручали собирать все необходимые сведения о кандидате, всесторонне обсуждали их на заседании масонской ложи, и после подробной проверки кандидату делалось предложение вступить в некое общество, преследующее «благородные» политические цели. 

Масонская клятва: «… В случае же малейшего нарушения сего обязательства моего подвергаю себя, чтобы голова была мне отсечена, сердце, язык и внутреннее вырваны и брошены в бездну морскую; тело мое сожжено и прах его развеян по воздуху».

Масонская присяга: «Присягаю и клянусь… в неразрывной верности к Ордену состоять… начальникам великое послушание оказывать». После произнесения этих жутковатых архаичных формул на язык неофита налагалась металлическая «Соломонова печать скромности». Однако наш Поэт, нисколько не сомневаясь, тут же всё разболтал в своем Дневнике! Да еще — на два месяца раньше!

«К кишиневской ложе царское правительство проявляло [почему-то] особый интерес и было обеспокоено ее деятельностью, о чем свидетельствует оживленная переписка (ноябрь 1821 — июнь 1822) между князем П. М. Волконским (начальником главного штаба), графом Н. Х. Витгенштейном (командиром 2-й армии), генералом П. С. Пущиным, генералом И. Н. Инзовым и другими лицами. При этом интерес к ложе «Овидий» теснейшим образом связывался с интересом ряда высших чиновников к Пушкину (!) и его поведению в Кишиневе.

Так, на имя И. П. Инзова от 19 ноября 1821 г. князь П. М. Волконский писал: «До сведения его императорского величества дошло, что в Бессарабии уже открыты или учреждаются масонские ложи под управлением в Измаиле генерал-майора Тучкова, а в Кишиневе некоего князя Суццо… При втором (находится) Пушкин«.

И далее: «Касательно г-на Пушкина также донести его императорскому величеству, в чем состоят и состояли его занятия со времени определения его к вам, как он вел себя, и почему не обратили вы внимания на занятия его по масонским ложам? Повторяется вновь вашему превосходительству иметь за поведением и деянием его самый ближайший и строгий надзор».

И, наконец, позднее, в письме от 30 января 1822, Волконский предписывает Инзову закрыть ложу, указывая, что «… в случае какого-либо сопротивления вашему превосходительству разрешается употребить даже и силу».

В одном из своих ответных писем (от 1 декабря 1821) Инзов писал Волконскому: «Могу удостоверить ваше сиятельство, что масонских лож в Бессарабии нет». Это же Инзов утверждал в письме к Бессарабскому гражданскому губернатору К. А. Катакази от 1 сентября 1822 г., когда писал: «Так как нигде в Бессарабской области ни масонских лож, ни тайных обществ не имеется, то и прошу покорно ваше превосходительство о недопущении впредь зарождения в здешней области масонских лож и всех тайных обществ».

Кроме того, Инзов указывает, что на просьбу генерала П.С. Пущина разрешить открыть ложу, он писал ему: «… сего дозволить не могу».

Но может быть Инзов обманывал Волконского? Или просто не знал о существовании масонской ложи? Нет и нет. Ибо, отвечая на этот вопрос, прежде всего, нужно иметь в виду, что хотя ложа «Овидий» и «была утверждена протоколом Великой Ложи Астреи», однако, вплоть до так называемой инсталляции (т. е. формального приема в масонство новых членов кишиневской ложи представителем Великой Ложи Астреи), всякая новая ложа по уставу считалась не правомочной. А так как ложа «Овидий» инсталяции не прошла, то Инзов и писал 13 октября 1821 г., что ложи в Кишиневе — не существует».

«Впрочем, сами масонские источники, как уже сказано выше, ставят под сомнение [точнее,   опровергают — С.С.] и вступление Пушкина в ложу, и ее подлинность [вообще] — модное масонское поветрие в те годы выражалось часто в чисто внешнем подражательстве в виде «масонских» салонов-клубов».

Источник гласит: «В списке членов ложи нет его имени. Знаменитые «масонские тетради» поэта, предназначенные для ритуальных текстов ложи, остались незаполненными и послужили черновиками для стихов», которыми до 1823 года он и пользовался как черновыми тетрадями: так называемые тетради 834, 835, 836.

Тем не менее, тот, кто пишет историю русского масонства, не может пройти мимо Пушкина: ну как не записать великого Поэта в масоны, если о членстве его прошел звон… который он сам же и пустил?! И если многие вокруг были масонами: отец, дядя, друг Вяземский, Карамзин (правда, историограф был в ложе очень короткое время, как и Грибоедов), Жуковский, многие лицеисты etc?! А вот так: все, да не он!

«Не так давно — год или полтора тому назад — исследовательница русского масонства Тира Оттовна Соколовская на страницах «Русской старины» ставила вопрос об источниках и материалах, из которых можно было бы почерпнуть сведения об этой ложе. А материалы хранились в Военно-ученом архиве, и только часть их, менее важная, была опубликована в той же «Русской старине». Наконец, Н. К. Кульман использовал их в 1907 г. в своей статье «К истории масонства в России. Кишиневская ложа». Пользуясь в архиве теми же материалами, что были под рукой Н. К. Кульмана, и прибавив к ним кое-что из списанных Н.Ф. Дубровиным документов, рассказал историю этой ложи и В. И. Семевский на страницах «Минувших годов».

Материалами Военно-ученого архива не исчерпываются архивные источники об этой ложе. Кое-что, дополняющее данные Военно-ученого архива, попадалось нам и в других архивах. Не пересказывая этой истории и предполагая ее известной, остановимся на одном обстоятельстве, которое повергает в недоумение исследователей и читателей. Основатель ложи генерал П. С. Пущин дал совершенно противоречивые показания об этой ложе. Инзов, с его слов, донес, что в Кишиневе ложа и не открывалась, а Киселев тоже с его слов донес, что Пущин «изъявил готовность свою отказаться от всякого участия в учреждении сих лож, отвергнув их существование, и обещал без потери времени сие исполнить«».

«Возникает вопрос, была ли открыта ложа «Овидий» № 25,- спрашивает Б.Т.,- и не прав ли был Инзов, утверждая, что в Кишиневе ложа не существует? Этот вопрос кажется парадоксальным после заявления Пушкина»…

И тут, не сведя концы с концами, автор, собравший редкие материалы по «кишиневской ложе», пускается в «подробности масонской техники, оставшейся неизвестной исследователям»: «Дело в том,- пишет он,- что новая ложа фактически и юридически правильно действующей считалась в масонстве только после ее  принятия, после ее инсталляции. Принятие же было формальным обрядом, который должен был совершаться в присутствии делегатов, командированных на этот случай головной ложей — из ее членов. Ввиду крайней невозможности разрешалось поручить открытие кому-либо на месте из бывших уже членами другой ложи, но к этому масоны прибегали крайне неохотно, в особенности потому, что обряд инсталляции был ими очень ценим, ибо он символизировал действенность их работ.

Была ли принята или инсталлирована кишиневская ложа? Принимая во внимание объяснения Пущина и Инзова, а также документ, о котором мы сейчас скажем, мы должны на этот вопрос ответить отрицательно.

Действительно, вся процедура, предшествовавшая принятию, была выполнена: позволение открыть ложу было дано [не Инзовым, а самой материнской Ложей «Астрея»? — С.С.], было принято постановление о посылке патента и — самое наименование ложи; генеральный секретарь «Астреи» даже почел своим долгом уведомлять [будущих членов Ложи «Овидий» — С.С.] о заседаниях «Астреи»; наконец — с некоторым нарушением устава — ложа №25 была даже занесена в списки Астреи. Но инсталляции совершено не было. Некоторые исследователи, изучавшие архивный материал, отнеслись к нему без должного внимания и не прочли до конца всех бумаг этого архивного дела или просто просмотрели самый интересный документ»,-  пишет Б.Т.

«А из всех писем, хранящихся при этом деле, оно — самое интересное и важное — как вообще для истории масонства, так и специально для истории кишиневской ложи. При этом письме секретарем был отправлен ряд документов, необходимых для возникающей ложи, и целая «литература», которой должна была руководствоваться новая ложа. В самом письме секретарь обращает внимание новых братьев на особенно важные пункты «Уложения ложи Астреи», подчеркивая необходимую формальную обрядность и, наконец, дает счет тем денежным уплатам, которые должна будет сделать новая ложа».

Приведем наиболее важные выдержки из этого Письма (оригинал на французском) от 13 октября 1821 года [запомним эту дату — С.С.]:

«Прежде нежели которая Ложа будет таким образом принята, производимые ею работы почитаются временными и остаются недействительными, если принятие не совершится, согласно параграфа 154 [он выделен жирным шрифтом — С.С.], потому что каждая Ложа уже после принятия своего вносится в список Великой Астреи. Великая Ложа Астреи могла бы на своем заседании 17 сентября назвать брата, чтобы утвердить инсталляцию Вашей Ложи, если бы она была информирована, на ком остановить свой выбор. Мне поручено Великим магистром пригласить Вас указать нам нескольких выдающихся братьев Вашей [будущей — С.С.] Ложи или из другой ложи, утвержденной для этой почетной задачи, которого Великая Ложа Астреи могла бы назначить вашим инсталлятором, дав ему полную власть и сообщив необходимые инструкции. Согласно §§ 151 и 153 одного брата будет достаточно, чтобы представлять Великую Астрею во время этого акта. Великий магистр мог бы предложить следующих кандидатов [ложи Астрея — С.С.]: Опостена Прево, Люмьена, Шарля Риттера, Ромэна Муэна и Жоржа Одениуса, среди которых вы можете выбрать. Все эти братья очень уважаемые и достойны Вашего доверия».

Таким образом, 13 октября 1821 года у ложи «Овидий» не было еще ни представителя в совете Великой ложи, ни инсталлятора. На это письмо от 13 октября кишиневские братья должны были ответить указанием того брата или братьев, которые должны были инсталлировать ложу; на их ответ Великая ложа должна была прислать или самих лиц из Петербурга или же полномочия и инструкции — бывшим на месте. Нужно сообразить, сколько времени потребовали бы эти сношения, а в конце ноября Пущина уже потянули к допросам и Инзов и Киселев. При отсутствии дальнейшей переписки и, приняв во внимание вышеуказанное, можно с достоверностью заключить, что инсталляции так и не произошло. Следовательно, Инзов имел право донести, а Пущин утверждать, что масонской ложи в Кишиневе открыто не было. Записка его к Киселеву, в которой он объясняется по поводу своего масонства, нам неизвестна. У Пущина с Киселевым речь, очевидно, шла о приготовлениях к открытию, а не об открытой уже ложе».

На этом закончим цитирование документов о неинсталлированной кишиневской ложе ОВИДИЙ «№25», добавив последнюю цитату:

«Ложа Овидий так и не была официально инсталлирована Великой директориальной ложей-матерью Астрея, и ее собрания, где бывал Пушкин, не были по сути законными и ритуальными. Масонские работы «Овидий» так и не начал».

В дополнение к известным документам сошлемся на архив тайной полиции. Великий мастер Астреи В.В. Мусин-Пушкин-Брюс [кстати, знакомый нашего Пушкина — С.С.] в официальном извещении на имя управляющего Министерством внутренних дел В.П. Кочубея о закрытии всех лож и прекращении масонских работ говорит ясно: «Ложа Овидия в Кишиневе… никогда не работала, ибо я не получал от оной никаких известий». (В.И. Сахаров, Поэт и «дети вдовы»).

Итак, Пушкин масоном не был! Внимательное изучение документов его времени позволяет сделать категорический вывод: «масонство» Поэта оказалось всего лишь Бессарабской легендой. Шуткой, мистификацией в пику тем, кто его отправил в ссылку в Кишинев. Веселым человеком был Пушкин!

Так что не совсем прав Б. Башилов, когда он пишет: «Пушкин одержал духовную победу над циклом масонских идей, во власти которых он одно время был…«. Вряд ли Поэт был «во власти масонских идей» даже и малое время, и уж точно никогда не был во власти масонских лож! Но чтобы оценить идеи, с ними нужно сначала познакомиться — Пушкин ведь не из тех, кто «Пастернака не читал, но осуждает». А познакомившись, он сделал выводы: “Абсолютная свобода, не ограниченная никаким божеским законом, никакими общественными устоями, та свобода, о которой мечтают и краснобайствуют молокососы или сумасшедшие, невозможна, а если бы была возможна, то была бы гибельна как для личности, так и для общества”.

Вывод наш.

Пушкин масоном не был! Никогда. Никакое время. Масоны — травили его, убили его, покусились на христианский чин его погребения, осквернили масонской символикой надгробный памятник и подсунули в могилу Поэта два неизвестных черепа.

Но почему Пушкин ДВАЖДЫ (в Дневнике и в письме Жуковскому) сообщил о своем мнимом масонстве… Подробней см. ЗДЕСЬ — в книге Северины Сталь «КЕМ НИКОГДА НЕ БЫЛ ПУШКИН»

Поделиться с друзьями в соцсетях: