Факт, что скифское богословие могло спасти христианскую церковь от раскола на Запад и Восток, прекрасно виден из фундаментального труда Карташева. Антон Карташев — это кладезь! Он сверхкомпетентен в области духовной истории христианства, и это признают все.

Но — именно поэтому — столько приводит всяких нюансов-деталей, что глаза разбегаются. Некоторым трудно выделить главное. За множеством тщательно ухоженных деревьев Антона Карташева им трудно разглядеть лес или, точнее, прекрасный духовный сад. Поэтому попробую пересказать из этого гения кратко. Полностью смотри его великий труд здесь.

Итак, из «Вселенских соборов» Антона Карташева, глава

Движение монахов-скифов.

…Папа Гормизд (514–523 гг.) увидел, что римская линия бессознательной веры, конечно, спокойнее. Но природа человека шире: она требует соглашения веры с знанием, с разумом, чего не было на Западе, a на Востоке был избыток. Инертный Запад не испытывал духовного голода – но Восток алкал!

Православные, как и Рим, хотели мириться. Но, в отличие от Рима, видели замирение возможным лишь на основе ПОНЯТОЙ ИСТИНЫ (в этом состоит отличительная черта НЕРАЗДЕЛЬНОГО ПРАВОСЛАВИЯ: как православия христианского, так и древлеправославия скифского; подробней об этом см. текст «Ведизм как исконный гнозис» — примечание Д.Л).

Еще Севир во время своего константинопольского «сидения» писал в сочинении «Φιλαλήθης» (т.е. «Любитель истины»), что мириться не на основе истины есть безумие. Но с ним не хотели согласиться.

И вот официальное торжество дифизитства (учения, что Христос /Туистос., кельт./ имеет в Себе две природы: божескую и человеческую – примечание Д.Л.) при Юстине вновь пробудило тоску некоторых монашеских душ. А именно, выразителями ее явились монахи скифские.

Главой движения монахов-скифов были такие учителя, как Иоанн Магненций, Леонтий и др. Руководящий центр движения скифских монахов был в Малой Скифии, в г. Томи (берег Черного моря – Добруджа).

Внешней поддержкой для них оказался Виталиан. Он даже был родственник Леонтия. Эта группа скифов принимала, как и Рим, установления Халкидонского собора, но находила, что этого мало. Ей надо было спасать Рим от несториан, которые контрабандно протаскивают под прикрытием халкидонского флага свою ересь. (От ереси несториан, между прочим, возник ислам: пытался в юности Магомет научиться христианству, но Три-Единства Бога Всевышнего не понял, т.к. у несториан учился, которые о Триединстве учили, по-простому сказать, фигово. Плюнул Магомет и решил учить о просто-Единстве. Вот и имеем теперь весь этот «Аллах акбар!».. Тогда как исповедание суфиев, если по глубинной сути смотреть, яфетично.– примечание Д.Л.)

Надо, говорили монахи-скифы, акцентировать речи о Христе-Богочеловеке постоянными добавками об Его божестве. Нажимать на то, что Иисус Христос есть «Единый из Трех Лиц Св. Троицы». Что этот Единый от Св. Троицы распят, пострадал по плоти. Эта формула, кстати, была употреблена и в известном томосе Константинопольского патриарха Прокла.

Легаты папы, прибывшие в Константинополь, ничего не поняли в поднятом споре. Им было важно лишь то, что друг Рима Виталиан поддерживал скифов. Вот и они как бы соглашались для проформы.

Тогда и скифы послали своих делегатов в Рим. Комит Юстиниан (будущий император) тут же написал в Рим, чтобы скифов выслали из Рима обратно в Константинополь по их юрисдикционной принадлежности.

Папа Гормизд – оказавшись т.о. меж двух огней — принял скифов осторожно. Но Виталиан нажал на папу, и тот не откликнулся на письмо Юстиниана.

A скифы бранили перед ним Юстиниана «несторианином» (это Юстиниан, кстати, заставил потом собор выбросить из христианства учение о реинкарнации – примечание Д.Л.)! Это не вызывало в Риме никакого вдохновения.

Православные дифизиты-халкидонцы не могли не беспокоить латинян вопросом, в которым Рим в лице папы Гормизда не в силах был разобраться. Папа не понимал формул скифов, глубины богословия их, не хотел всего этого беспокойства в лице смело богословствовавшего Востока. Но держал скифов на всякий случай при себе, выжидал, куда повернет политика, куда ветер ее подует.

В итоге в Риме скифы учили целых 14 месяцев: до августа 520 г. За это время они нашли там поддержку в их земляке Дионисии Малом, сочинившем для Запада новый календарный стиль, который держится и до сего дня. Это ученый Дионисий перевел на латинский язык, для поддержки скифов в римском общественном мнении, известный томос архиепископа Прокла к армянам и 3-е письмо Кирилла Несторию, содержащее в себе его 12 анафематизмов. Скифы нашли себе на Западе еще дополнительную опору в лице епископов, высланных с севера все еще арианствовавшими вандалами в Сардинию и стяжавших за это славу «исповедников».

Раздосадованный всем этим — как и своей собственной богословской некомпетентностью — папа в конце концов выслал наконец скифов в Константинополь и написал временному западному резиденту в столице Востока – африканскому епископу Посессору тайную жалобу на скифов. Но Посессор не утаил этого письма от скифов. Тогда Рим сделал вид, будто это письмо – псевдоэпиграф, и даже написал на него опровержение.

Но тут Виталиан — покровитель скифов — был убит! Скифы потеряли высокопоставленного патрона и ожидали гонений.

Как вдруг нежданно-негаданно на их стороне оказался не кто иной, как сам «великий» Юстиниан, видимо, не в первый, да и, к сожалению, не в последний раз в своей жизни проделывая такой volte-face. Из чисто политических соображений, но под благовидными предлогами заботы о православии, Юстиниан вдруг заболел проектом компромиссной сделки.

Так, исторически, в конце концов формула скифов вышла на деле победительницей. Юстиниан уже в годы императорства провозгласил ее своим догматическим гимном «Единородный Сыне и Слове Божий… Един сын Святыя Троицы – εις ων της Αγιας Τριαδος». И последующие за Гормиздом папы усвоили это выражение.

В нем была защитная полемическая сила против клеветнических нападок монофизитов, которые передергивали: «Нет природы неипостасной. Раз Халкидонский собор утвердил две природы, он утвердил двух Сынов. Вместо Троицы вышла Четверица». И только скифы умели возразить на этот схоластический выкрутас богословски грамотно и прямо по сути дела: «Страдала не какая-то четвертая ипостась. Мы исповедуем две природы во Христе, но мы, как и вы, говорим: распят Един от Св. Троицы». (На русском языке невозможно спутать ипостась и природу. Род — Бог Отец — ипостась. Тогда как при-Рода — приипостасна, но не является ипостасью. Скифам, задолго до Р.Х. богословствовавшим о Великом Триглаве, было легко разбираться в тонкостях, которые не по зубам Риму. — примечание Д.Л.)

Рим обратился еще за советом к тогдашнему светилу латинского богословия, ученому диакону Карфагенской церкви Фульгенцию Ферранду. Тот отверг всякие излишние страхи, признав формулу правильной.

В итоге воспоследовал первый приезд римского папы, склонившего голову перед скифским богословием, в Царьград. Установившееся на базе скифского богословия единение между Римом и Константинополем открыло возможность эпизоду, еще не бывалому до сих пор, – личному приезду римского папы в Константинополь и служению его в Св. Софии. (Если бы Рим и далее держался скифского богословия и скифского благочестия, то великая схизма 1054 года, т.е. отпадение католиков, не состоялась бы и христианство было бы до сих пор единым. – примечание Д.Л.)

Поклон Антону Карташеву (1875-1960), великому русскому ученому, историку, богослову.

Поделиться с друзьями в соцсетях: