Ягание — шаманская (кудесническая) практика особенного крика. Женщины ягали во время родов (баба — яга). А мужчины ягали, когда ярились, когда надо было призвать нутряную силу, чтобы отпугнуть лютого зверя или врага.

Приведем далее фрагмент текста по изданию: Мифы и магия индоевропейцев. Выпуск 3. Под редакцией А.Платова. М.: Менеджер, 1996.

В 1988 году в одной из деревень Ковровского района Владимирской области мне лично старая повитуха рассказывала, что «ягать» означало у них громко кричать, стонать при родах. Судя по всему, что я от нее узнал, термин этот был узкоспециальным и в бытовой жизни не применялся. Во время родов она и другие повитухи той же традиции предлагали роженице не тужиться и не кричать, а именно ягать, потому что все остальные общеупотребительные слова могли по ассоциации вызвать рестимуляцию болезненных воспоминаний, что помешало бы протеканию родов.

Потом уже, в 1989 году, услышав это слово от старого кулачного бойца, по прозвищу Поханя, я поинтересовался им специально. Выяснилось, что мужчины тоже ягали, когда «ярились» после уборки урожая перед выходом босиком на горящую ржаную или овсяную солому или угли. Точно также ярились яганием и перед боем или в бою, получив рану, чтобы не чувствовать боли. Это дает мне основания считать, что «ягать» означало не просто кричать и стонать, а голосом выпускать поток яростной силы. Тот же старик-боец показал мне яганье в действии, когда показывал одну старинную скоморошину с медведем. Разыгрывалась она примерно так. Приходили на гулянье ряженые водящим и медведем скоморохи. Водящий сначала предлагал «медведю» выполнить обычные в таких случаях трюки: пощупать девок, показать, как ребятишки горох воруют, как пьяные мужики обнимаются, а потом просил:

— А ну-ка, Миша, покажи как наша попадья нерадивых работников бранит!

«Медведь», изображая неуклюжего и забавного мишку, ковылял к толпе молодежи, причем, парни для участия в этой шутке выбирались покрепче, и начинал раскачиваться передними, шевеля губами.

Когда дед мне это рассказывал, он вдруг зажегся, оборвал сам себя и задорно крикнул бабке:

— А что, Кать, а не показать!?

Она тоже засмеялась и махнула на него рукой, как на ребенка, мол, разошелся старый.

Тогда он поставил меня возле койки и начал изображать медведя, а жене велел изображать водящего. Пластика у него, откровенно говоря, была исключительная и в какой-то миг у меня даже слегка стало двоить восприятие. Я чувствовал, что перестаю понимать, что это за существо передо мной. И не то, чтобы я хоть на миг перестал видеть старика, но и человечье в нем стало каким-то непостоянным, словно мерцающим. Он по-медвежьи пошевелил вытянутыми губами, поуркал утробно и вдруг рявкнул. Это было как мощнейший, хотя вроде бы и мягкий, удар вниз живота и в ноги. Я почти потерял сознание и очнулся лежа на кровати, Первое, что зафиксировало мое зрение, это что тетя Катя стоит в той же позе рядом с изголовьем кровати и смеется вместе с Поханей. К тому моменту я уже был подготовлен предыдущим общением со стариками на Владимирщине, что они могут оказывать на меня сильнейшее воздействие. Но вот почему при такой силе посыла, какое было в этом яганье, оно не зацепило старушку, я не мог понять много лет, пока не попробовал это сам…

Поделиться с друзьями в соцсетях: